Чем дальше развивается эта сцена, тем больше возникает подозрений насчет того, что все эти официально объявленные «окончательные» сроки приватизации используются государством как сознательно спланированная маркетинговая операция. Выражаясь откровенно, с баланса муниципалитетов (сидящих «на подсосе» у государственного бюджета) оперативно сбрасывают остатки советского жилищного фонда. Избавляются, так сказать, от залежалого старья.

Схема, на мой взгляд, выстроена просто. Наверху знают одну нашу национальную особенность – делать важные дела в последний момент, «тянуть резину». Во всяком случае, некоторые граждане постигают жизненную необходимость стать собственниками жилья только тогда, когда эта возможность тает прямо на глазах. Тогда народ в спешном порядке мобилизуется, и за пару недель умудряется сделать то, на что другим (действующим без суеты) не хватало и нескольких месяцев. Короче, ситуация «аврала» подхлестывает даже тех, кто в нормальных условиях долго бы еще затягивал этот вопрос. А вот когда кто-то сорвался и побежал, к нему автоматически присоединяются другие. Тут, похоже, срабатывает условный рефлекс, выработанный за долгие годы социализма: бежим, а то не достанется.

Представьте на минуту, что до окончания сроков еще оставалось бы год-два. Уверяю, что, многие из тех, кто сейчас чуть ли не ночуют в Горжилагентстве, не только бы не собирали документы, а даже не ломали бы голову над тем, надо им это все или нет. Вот показательная картинка. На прошлой неделе звонит одна гражданка в Управление Росреестра и так неназойливо спрашивает: «Скажите, а что мне даст приватизация? Надо ли этим заниматься?». У гражданки, в принципе, в запасе было несколько лет, чтобы досконально разобраться в этом вопросе, подробно расспросить экспертов, взвесить все «за» и «против», а потом осознанно принят грамотное решение. Но решение принимается в последний момент, и логика тут другая: «Ну вот, все побежали, и мне, наверное, тоже надо бежать. Или не надо? Суеты-то сколько. Может, ну его? А вдруг останусь ни с чем?».

Такое простое отношение наших граждан к сложным вопросам нередко вызывает искреннее изумление. Хотя, наверное, не их в том вина. Скорее, беда. У государства, согласимся, тоже было достаточно времени на то, чтобы подробно разъяснить своим гражданам, какие плюсы и минусы они получат от приватизации своих квартир. Но государство этим нисколько не обеспокоилось. О правах собственников рассказали, а вот о том, какие обязательства по содержанию домов выпадут на их плечи, подробно разъяснять не стали. Что это: обычная безалаберность или сознательный расчет?

Давайте задумаемся, почему у нас несколько раз отодвигались сроки приватизации? Некоторые, наверное, полагают, будто государство просто шло навстречу «пожеланиям трудящихся», сжалилось над людьми. Как бы ни так. Когда это наша власть учитывала «пожелания трудящихся»? Может, она думает о людях тогда, когда повышает тарифы на свет, газ и тепло? Или когда зажимает федеральные деньги на капремонт? Затея с приватизацией абсолютно прозрачна: государству нужно было во что бы то ни стало переложить бремя по содержанию домов на плечи новоявленных собственников. Вот и весь сказ. Потому-то приватизировали все подряд и все кому не лень. Почему переносили сроки приватизации? Тут тоже ничего удивительного. Поскольку сбросили с баланса не все, потому и отодвигали. Сейчас, говорят, в Госдуме лежат уже два законопроекта о продлении сроков - до 2014 и до 2016-го. Спрашивается, зачем? Да все просто. Во второй половине февраля сделают подсчет заявлений и выяснят, сколько еще старья остается на казенном балансе. Если старья почти не останется – приватизацию «зарубят». Если останется много – продлят еще на год. Если очень много – продлят на три года. Банальная «разводка».

Вдумайтесь сами. На данный момент в муниципальном фонде Новосибирска – почти пятая часть единиц жилья. То есть мэрия имеет весомую долю собственности и ей, как собственнику, также невыгоден рост стоимости на содержание и ремонт домов, где находятся муниципальные квартиры. В этом смысле мэрия действует заодно с гражданами. Следовательно, городские чиновники вынуждены «трясти» государство, если вдруг возникает нехватка средств на поддержание этого хозяйства. А теперь представьте, что у мэрии почти ничего не осталось. Как вы думаете, будут ли после этого городские чиновники входить в положение собственников квартир? Лично я в этом сомневаюсь.

По-хорошему, государство могло решить этот вопрос по другому, без назначения всяких «окончательных» сроков. Например, вместо сроков приватизации можно было бы определить сроки постройки домов, где возможна такая приватизация. Скажем, дома, построенные до 1992-го года. Далее, надо было бы определиться и с техническим состоянием домов. Допустим, приватизации принадлежат объекты, имеющие износ не выше 50%. Затем стоило бы определиться и с самими претендентами на обладание собственностью, оценить их материальные возможности. Идя навстречу людям, необходимо было бы в каждом муниципальном образовании создать бесплатные консультационные центры по вопросам приватизации, где гражданину подробно бы все разъяснили, в том числе – и предстоящие обременения, выпадающие на долю собственника. И никаких «окончательных» сроков, никакого вала заявлений, никаких авралов. Тема приватизации постепенно «закрылась» бы сама собой. Если бы государство и впрямь думало о людях, оно пошло бы именно таким путем.

А что получается теперь? Теперь продление срока граждане ждут как величайшую милость со стороны властей, в то время как власть просто играет с ними. Что будет потом, догадаться не сложно. Сейчас люди очертя голову бросились подавать заявления, впопыхах даже не задумываясь серьезно о последствиях этого шага. А спустя несколько месяцев, уже будучи собственниками, они обнаружат, что в их доме необходимо ремонтировать крышу, менять канализацию, утеплять подвал, ремонтировать фасад. И смета вполне может оказаться шокирующей. А в мэрии им скажут: «Ребята, ну ведь вы теперь все там – собственники. Как-нибудь уж решайте вопрос самостоятельно. Мы, конечно, чем сможем, поможем, но на многое не рассчитывайте». Думаете, так не скажут?

Ну что ж, поживем – увидим.